Приключения Синдбада-Морехода. Читать онлайн

...

© Подольская Е., 2008
© Albert Slark (slark_arabian_fantasy), 2008
© Hemiro Ltd, художественное оформление обложки, 2008
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2008, 2012
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2008
Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

Пролог

Жил во времена халифа Гаруна-аль-Рашида, повелителя правоверных, в городе Багдаде человек, которого звали Синдбад-носильщик. Был он беден, зарабатывал на хлеб тем, что переносил тяжести с базара к домам жителей великого города. Как-то раз нес он тяжелую ношу (а в этот день стояла сильная жара), и поклажа показалась ему вдруг несказанно огромной. Зной валил с ног, и Синдбад-носильщик почувствовал, что силы покидают его. «Даже самому могучему нужен минутный отдых», – решил Синдбад и присел на широкую скамью, стоящую у ворот богатого дома. Носильщик положил ношу рядом, чтобы отдохнуть в тени деревьев, склоняющих ветви из-за забора, и подышать воздухом, напоенным нежными ароматами сада. Повеял свежий ветерок и остудил распаленное лицо Синдбада. Мысли пришли в порядок, силы стали возвращаться, и в это мгновение услышал носильщик звуки струн лютни, которые долетали из глубины двора. Благословенные ароматы сада смешивались с пением птиц, которые перекликались и прославляли Аллаха великого на всевозможных языках. Различил Синдбад-носильщик голоса горлинки, персидского соловья, дроздов и певчих куропаток. Любопытство овладело бедняком, и, подойдя к воротам, он заглянул внутрь. Забор скрывал от прохожих тенистый сад, а в глубине сада – дом с распахнутыми дверями, откуда слышались голоса, звучала музыка, а временами в шуме говора ухо могло уловить стихотворную строку, такую возвышенную и прекрасную, что замирало сердце.

Увидел Синдбад и слуг, рабов, прислужников, и челядь. В суете их не было беспорядка, они вносили в распахнутые двери чудесные кушанья, ароматы которых доносились до носа носильщика. Неторопливые виночерпии несли кумганы такой неслыханной красоты, что найти их можно, наверное, лишь у царей и султанов. Драгоценные чаши были полны вин и прекрасных напитков, а огромные блюда наполняли фрукты и яства всех стран.

Удивился носильщик подобной роскоши, поднял глаза к небу и возблагодарил Аллаха всемогущего и милосердного за то, что дарит он избранным своим счастье, достаток и спокойствие. Носильщик не роптал, ибо верил, что придет день, и ему выпадет счастливая доля. А потому произнес нараспев:

Усилилось ныне мое утомленье,
Дела мои дивны, тяжка моя ноша.
Другой же – счастливец, не знает несчастья,
И в жизни не нес он и дня моей ноши.
Все люди возникли из капли одной,
Другому я равен, и тог мне подобен,
Но все же меж нами различие есть, -
Мы столь же различны, как вина и уксус.
Но я говорю, не ропща на тебя:
«Ты мудрый судья и судил справедливо».

Голос Синдбада окреп и возвысился, и не заметил он, как в доме наступила тишина. Казалось, что птицы умолкли, внимая прекрасным словам, льющимся из самой души. Утих ветерок, на деревьях не шевелилась листва, даже время замедлило свой бег. Высоко в небе показалась огромная тень – неведомая птица своими крылами затмила на миг солнечный свет…

Произнеся стихи, Синдбад-носильщик собирался уже поднять свою ношу и двигаться дальше, но вдруг из ворот к нему вышел слуга – юноша, еще почти мальчик, в роскошных одеждах, высокий и прекраснолицый. Он схватил носильщика за руку и сказал ему: «Мой господин, да продлит Аллах его дни без счета, приглашает тебя в дом».

Носильщик хотел отказаться от приглашения, но не смог этого сделать – так велико было его любопытство, настолько хотелось ему узнать, за что же так щедро был вознагражден хозяин этого необыкновенного дома… Синдбад оставил поклажу у привратника при входе и вошел со слугой. Теперь он разглядел, что дом прекрасен, лежит на нем печать достоинства и уюта, а хозяин, видно по всему, всегда рад гостям. Носильщик сделал еще несколько шагов в глубь дома. Перед ним открылся роскошный зал для приемов, полный благородных и нарядно одетых господ. Гости располагались на подушках, что лежали по пушистым коврам, вытканным самыми искусными мастерицами. На низких столиках стояли кумганы с винами отборных виноградных лоз, блюда ломились от изысканных кушаний и сластей, а высокие вазы у стен благоухали цветами. Изумительный порядок, роскошь и уют зала изумляли и слепили любого, а тем более такого неискушенного зрителя, как Синдбад. Заметил он и драгоценные музыкальные инструменты в руках прекрасных рабынь, которые сидели вдоль стен. Несколько минут стоял Сндбад молча, разглядывая роскошные покои, куда привел его слуга.

Посреди зала сидел человек, достойный и по виду знатный. Его бороды чуть коснулась седина, но благородное и мудрое лицо его оставалось прекрасным. Оторопел Синдбад-носильщик – так величествен был хозяин этого необыкновенного дома. (По гостеприимному выражению лица и неспешным движениям, полным уважения, понял Синдбад, что это и есть владелец райских хором.)

Синдбад-носильщик воскликнул про себя: «Клянусь светом, это место наверняка перенеслось сюда желанием Аллаха прямо из райских садов! А может быть, это тайный дворец султана? Или царя какой-нибудь далекой и богатой страны – ведь надо же и царям других стран жить где-то, если они собираются в гости к нашему султану!»

Эти мысли помогли носильщику вновь стать самим собой. Он понял, что все это время простоял молча, не говоря ни слова, лишь восторженно пялясь по сторонам. Но ведь даже самый несмышленый малыш в стране Синдбада-носильщика знает, что надо вести себя вежливо и в первую очередь пожелать всем присутствующим мира и согласия, призвать к хозяевам милость Аллаха, дарующую благополучие и долгие лета благоденствия. Так Синдбад и поступил. Он поцеловал землю у ног хозяина, пожелал гостям мира и попросил Аллаха благословить эту достойную обитель. Затем он замолчал, низко опустив голову.

И хозяин встал ему навстречу и указал на место рядом со своим.

Девушка прямо за спиной хозяина взяла в руки инструмент, уложила его на колени и коснулась шелковых струн. На пальцах ее блеснули ноготки-плектры из панциря черепахи. Чарующие звуки наполнили воздух.

Знайте, о люди, что, вернувшись после шестого путешествия я снова стал жить так, как жил в первое время, веселясь, развлекаясь, забавляясь и наслаждаясь, и провел таким образом некоторое время, продолжая радо- ваться и веселиться непрестанно, ночью и днем: ведь мне досталась большая нажива и великая прибыль. И захотелось моей душе посмотреть на чужие страны и поездить по морю и свести дружбу с купцами и послушать рассказы; и я решился на это дело и связал тюки из роскошных товаров для поездки по морю и свез их из го- рода Багдада в город Басру, И я увидел корабль, приготовленный для путе- шествия, на котором была толпа богатых купцов, и сел с ними на корабль и подружился с ними, и мы отправились, благополучные и здоровые, стремясь путешествовать. И ветер был для нас хорош, пока мы не прибыли в город, называемый город Китай, и испытывали мы крайнюю радость и веселье и бе- седовали друг с другом о делах путешествия и торговли. И когда это было так, вдруг подул с носа корабля порывистый ветер и пошел сильный дождь, так что мы прикрыли вьюки войлоком и парусиной, бо- ясь, что товары погибнут от дождя, и стали взывать к великому Аллаху и умолять его, чтобы он рассеял постигшую нас беду. И капитан корабля под- нялся и, затянув пояс, подобрал полы и взобрался на мачту и посмотрел направо и налево, а затем он посмотрел на бывших на корабле купцов и стал бить себя по лицу и выщипал себе бороду: "О капитан, в чем дело?" - спросили мы его; и он ответил: "Просите у Аллаха великого спасения отто- го, что нас постигло, и плачьте о себе! Прощайтесь друг с другом и знай- те, что ветер одолел нас и забросил в последнее море на свете". И затем капитан слез с мачты и, открыв свой сундук, вынул оттуда ме- шок из хлопчатой бумаги и развязал его, и высыпал оттуда порошок, похо- жий на пепел, и смочил порошок водой, и, подождав немного, понюхал его, а затем он вынул из сундука маленькую книжку и почитал ее и сказал нам: "Знайте, о путники, что в этой книге удивительные вещи, которые указыва- ют на то, что всякий, кто достигнет этой земли, не спасется, а погибнет. Эта земля называется Климат царей, и в ней находится могила господина нашего Сулеймана, сына Дауда (мир с ними обоими!). И в ней водятся змеи с огромным телом, ужасные видом, и ко всякому кораблю, который достигает этой земли, выходит из моря рыба и глотает его со всем, что на нем есть". Услышав от капитана эти слова, мы до крайности удивились его расска- зу; и не закончил еще капитан своих речей, как корабль начал подниматься на воде и опускаться, и мы услышали страшный крик, подобный грохочущему грому. И мы испугались и стали как мертвые и убедились, что сейчас же погибнем. И вдруг подплыла к кораблю рыба, подобная высокой горе, и мы испугались ее, и стали плакать о самих себе сильным плачем, и приготови- лись умереть, и смотрели на рыбу, дивясь ее ужасающему облику. И вдруг подплыла к нам еще рыба, а мы не видали рыбы огромней и больше ее, и мы стали друг с другом прощаться, плача о себе. И вдруг подплыла третья рыба, еще больше двух первых, что подплыли к нам раньше, и тут мы перестали понимать и разуметь, и ум наш был ошелом- лен сильным страхом. И эти три рыбы стали кружить вокруг корабля, и третья рыба разинула пасть, чтобы проглотить корабль со всем, что на нем было, но вдруг подул большой ветер, и корабль подняло, и он опустился на большую гору и разбился, и все доски его разлетелись, и все вьюки и куп- цы и путники утонули в море. И я снял все бывшие на мне одежды, так что на мне осталась одна лишь рубаха, и проплыл немного, и догнал доску из корабельных досок и уцепился за нее, а затем я влез на эту доску и сел на нее, и волны и ветры играли со мной на поверхности воды, а я крепко держался за доску, то поднимаемый, то опускаемый волнами, и испытывал сильнейшее мучения, испуг, голод и жажду. И я стал упрекать себя за то, что я сделал, и душа моя утомилась пос- ле покоя, и я говорил себе: "О Синдбад, о мореход, ты еще не закаялся, и всякий раз ты испытываешь бедствия и утомление, но не отказываешься от путешествия по морю, а если ты отказываешься, то твой отказ бывает лож- ным. Терпи же то, что ты испытываешь, ты заслужил все, что тебе доста- лось..." И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Пятьсот шестьдесят четвертая ночь Когда же настала пятьсот шестьдесят четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Синдбад-мореход стал то- нуть в море, он сел верхом на деревянную доску и сказал про себя: "Я заслужил все то, что со мной случается, и это было предопределено мне Аллахом великим, чтобы я отказался от моей жадности. Все то, что я терп- лю, происходит от жадности, - ведь у меня много денег". "И я вернулся к разуму, - говорил Синдбад, - и сказал: "В это путе- шествие я каюсь Аллаху великому преискренним раскаянием и не буду путе- шествовать и в жизни не стану упоминать о путешествии языком или в уме". И я не переставал умолять Аллаха великого и плакать, вспоминая, в каком я жил спокойствии, радости, наслаждении, восторге и веселье. И я провел таким образом первый день и второй, и, наконец, я выбрался на большой остров, где было много деревьев и каналов, и стал я есть плоды с этих деревьев и пил воду из каналов, пока не оживился и душа не вернулась ко мне, и решимость моя окрепла, и грудь моя расправилась. И затем я пошел по острову и увидел на противоположном конце его большой поток с пресной водой, но течение этого потока было сильное. И я вспомнил о лодке, на которой я ехал раньше, и сказал про себя: "Я непре- менно сделаю себе такую же лодку, может быть я спасусь от этого дела. Если я спасусь - желаемое достигнуто, и я закаюсь перед Аллахом великим и не буду путешествовать, а если я погибну - мое сердце отдохнет от утомления и труда". И затем я поднялся и стал собирать сучья деревьев - дорогого сандала, подобного которому не найти (а я не знал, что это та- кое); и, набрав этих сучьев, я раздобыл веток и травы, росшей на остро- ве, и, свив их наподобие веревок, связал ими свою лодку и сказал про се- бя: "Если я спасусь, это будет от Аллаха!" И я сел в лодку и поехал на ней по каналу и доехал до другого конца острова, а затем я отдалился от него и, покинув остров, плыл первый день и второй день и третий день. И я все лежал и ничего не ел за это время, но когда мне хотелось пить, я пил из потока; и стал я подобен одуревшему цыпленку из-за великого утомления, голода и страха. И лодка приплыла со мной к высокой горе, под которую втекала река; и, увидев это" я испугал- ся, что будет так же, как в прошлый раз, на предыдущей реке, и хотел ос- тановить лодку и выйти из нее на гору, но вода одолела меня и повлекла лодку, и лодка пошла под гору, и, увидев это, я убедился, что погибну, и воскликнул: "Нет мощи и силы, как у Аллаха, высокого, великого!" А лодка прошла небольшое расстояние и вышла на просторное место; и вдруг я вижу: передо мной большая река, и вода шумит, издавая гул, подобный гулу гро- ма, и мчась, как ветер. И я схватился за лодку руками, боясь, что выпаду из нее, и волны играли со мной, бросая меня направо и налево посреди этой реки; и лодка спускалась с течением воды по реке, и я не мог ее за- держать и не был в состоянии направить ее в сторону суши, и, наконец, лодка остановилась со мной около города, великого видом, с прекрасными постройками, в котором было много народа. И когда люди увидали, как я спускался на лодке посреди реки по течению, они бросили мне в лодку сеть и веревки и вытянули лодку на сушу, и я упал среди них, точно мертвый, от сильного голода, бессонницы и страха. И навстречу мне вышел из собравшихся человек, старый годами, великий шейх, и сказал мне: "Добро пожаловать!" - и накинул на меня много прек- расных одежд, которыми я прикрыл срамоту; а затем этот человек взял меня и пошел со мной и свел меня в баню; он принес мне оживляющего питья и прекрасные благовония. А когда мы вышли из бани, он взял меня к себе в дом и ввел меня туда, и обитатели его дома обрадовались мне, и он поса- дил меня на почетное место и приготовил мне роскошных кушаний, и я ел, пока не насытился, и прославил великого Аллаха за свое спасение. А после этого его слуги принесли мне горячей воды, и я вымыл руки, и невольницы принесли шелковые полотенца, и я обсушил руки и вытер рот; и потом шейх в тот же час поднялся и отвел мне отдельное, уединенное поме- щение в своем доме и велел слугам и невольницам прислуживать мне и ис- полнять все мои желанья и дела, и слуги стали обо мне заботиться. И я прожил таким образом у этого человека, в доме гостеприимства, три дня, и хорошо ел, и хорошо пил, и сдыхал прекрасные запахи, и душа вер- нулась ко мне, и мой страх утих, и сердце мое успокоилось, и я отдохнул душой. А когда наступил четвертый день, шейх пришел ко мне и сказал: "Ты возвеселил нас, о дитя мое! Слава Аллаху за твое спасение! Хочешь пойти со мной на берег реки и спуститься на рынок? Ты продашь свой товар и по- лучишь деньги, и, может быть, ты купишь на них что-нибудь, чем станешь торговать". И я помолчал немного и подумал про себя: "А откуда у меня товар и ка- кова причина этих слов?" А шейх продолжал: "О дитя мое, не печалься и не задумывайся, пойдем на рынок; и если мы увидим, что кто-нибудь дает тебе за твои товары цену, на которую ты согласен, я возьму их для тебя, а ес- ли товары не принесут ничего, чем бы ты был доволен, я сложу их у себя в моих кладовых до тех пор, пока не придут дни купли и продажи". И я поду- мал о своем деле и сказал своему разуму: "Послушайся его, чтобы посмот- реть, что это будет за товар"; и затем сказал: "Слушаю и повинуюсь, о дядя мой шейх! То, что ты делаешь, благословенно, и невозможно тебе пре- кословить ни в чем". И затем я пошел с ним на рынок и увидел, что он разобрал лодку, на которой я приехал (а лодка была из сандалового дерева), и послал зазыва- теля кричать о ней..." И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Пятьсот шестьдесят пятая ночь Когда же настала пятьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход пришел с шейхом на берег реки и увидел, что лодка из сандалового дерева, на которой он приехал, уже развязана, и увидел посредника, который старался продать дерево. "И пришли купцы, - рассказывал Синдбад, - и открыли ворота цены, и за лодку набавляли цену, пока она не достигла тысячи динаров, а потом купцы перестали набавлять, и шейх обернулся ко мне и сказал: "Слушай, о дитя мое, такова цена твоего товара в дни, подобные этим. Продашь ли ты его за эту цену, или станешь ждать, и я сложу его у себя в кладовых, пока не придет время увеличения его цены и мы его про дадим?" - "О господин, ве- ление принадлежит тебе, делай же что хочешь", - ответил я; и старец ска- зал: "О дитя мое, продашь ли ты мне это дерево с надбавкой в сто динаров золотом сверх того, что дали за него купцы?" - "Да, - отвечал я, - я продам тебе этот товар", - и получил за него деньги. И тогда старец при- казал своим слугам перенести дерево в свои кладовые, и я вернулся с ним в его дом. И мы сели, и старец отсчитал мне всю плату за дерево и велел принести кошельки и сложил туда деньги и запер их на железный замок, ключ от которого он отдал мне. А через несколько дней и ночей старец сказал мне: "О дитя мое, я предложу тебе кое-что и желаю, чтобы ты меня в этом послушал". - "А что это будет за дело?" - спросил я его. И шейх ответил: "Знай, что я стал стар годами и у меня нет ребенка мужского пола, но есть у меня моло- денькая дочь, прекрасная видом, обладательница больших денег и красоты, и я хочу выдать ее за тебя замуж, чтобы ты остался с ней в нашей стране; а впоследствии я отдам тебе во владение все, что у меня есть, и все, чем владеют мои руки. Я ведь стал стар, и ты встанешь на мое место". И я промолчал и не сказал ничего, а старец молвил: "Послушайся меня, о дитя мое, в том, что я тебе говорю, я ведь желаю тебе блага. Если ты меня по- слушаешься, я женю тебя на моей дочери, и ты станешь как бы моим сыном, и все, что в моих руках и принадлежит мне, будет твое, а если ты захо- чешь торговать и отправиться в твою страну, никто тебе не будет пре- пятствовать, и вот твои деньги у тебя под рукой. Делай же так, как захо- чешь и изберешь". - "Клянусь Аллахом, о дядя мой шейх, ты стал как бы моим отцом, и я испытал многие ужасы, и не осталось у меня ни мнения, ни знания! - ответил я. - Веление во всем, что ты хочешь, принадлежит те- бе". И тогда шейх приказал своим слуга я привести судью и свидетелей, и их привели, и он женил меня на своей дочери, и сделал для нас великолеп- ный пир и большое торжество. И он ввел меня к своей дочери, и я увидел, что она до крайности прелестна и красива и стройна станом, и на ней мно- жество разных украшений, одежд, дорогих металлов, уборов, ожерелий и драгоценных камней, стоимость которых - многие тысячи тысяч золота, и никто не может дать их цену. И когда я вошел к этой девушке, она мне понравилась, и возникла между нами любовь, и я прожил некоторое время в величайшей радости и веселье. И отец девушки преставился к милости великого Аллаха, и мы обрядили его и похоронили, и я наложил руку на все, что у него было, и все его слуги стали моим"! слугами, подвластными моей руке, которые мне служили. И купцы назначили меня на его место, а он был их старшиной, и ни один из них ничего не приобретал без его ведома и разрешения, так как он был их шейхом, - и я оказался на его месте. И когда я стал общаться с жителями этого города, я увидел, что их облик меняется каждый месяц, и у них по- являются крылья, на которых они взлетают к облакам небесным, и остаются жить в этом городе только дети и женщины; и я сказал про себя: "Когда придет начало месяца, я попрошу кого-нибудь из них, и, может быть, они отнесут меня туда, куда сами отправляются". И когда пришло начало месяца, цвет жителей этого города изменился, и облик их стал другим, и я пришел к одному из них и сказал: "Заклинаю те- бя Аллахом, унеси меня с собой, и я посмотрю и вернусь вместе с вами". - "Это вещь невозможная", - отвечал он. Но я не переставал уговаривать его, пока он не сделал мне этой милости, и я встретился с этим человеком и схватился за него, и он полетел со мной по воздуху, а я не осведомил об этом никого из моих домашних, слуг или друзей. И этот человек летел со мной, а я сидел у него на плечах, пока он не поднялся со мной высоко в воздух, и я услышал славословие ангелов в ку- поле небосвода и подивился этому и воскликнул: "Хвала Аллаху, да будет слава Аллаху!" И не закончил я еще славословия, как с неба сошел огонь и едва не сжег этих людей. И все они спустились и бросили меня на высокую гору, будучи в крайнем гневе на меня, и улетели и оставили меня, и я остался один на этой горе и стал себя упрекать за то, что я сделал, и восклик- нул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Всякий раз как я освобожусь из беды, я попадаю в беду более жестокую". И я оставался на этой горе, не зная, куда направиться; и вдруг прошли мимо меня двое юношей, подобные лунам, и в руке каждого из них была зо- лотая трость, на которую они опирались. И я подошел к ним и приветство- вал их, и они ответили на мое приветствие, и тогда я сказал им: "Заклинаю вас Аллахом, кто вы и каково ваше дело?" И они ответили мне: "Мы из рабов Аллаха великого", - и дали мне трость из червонного золота, которая была с ними, и ушли своей дорогой, оставив меня. И я остался стоять на вершине горы, опираясь на посох, и раздумывал о деле этих юношей. И вдруг из-под горы выползла змея, державшая в пасти человека, кото- рого она проглотила до пупка, и он кричал: "Кто освободит меня, того ос- вободит Аллах от всякой беды!" И я подошел к этой змее и ударил ее золотой тростью по голове, и она выбросила этого человека из пасти..." И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Пятьсот шестьдесят шестая ночь Когда же настала пятьсот шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход ударил змею золотой тростью, которая была у него в руках, и змея выбросила этого человека из пасти. "И человек подошел ко мне, - говорил Синдбад, - и сказал: "Раз мое спасение от этой змеи совершилось твоими руками, я больше не расстанусь с тобой, и ты будешь мне товарищем на этой горе". - "Добро пожаловать!" - отвечал я ему; и мы пошли по горе. И вдруг подошли к нам какие-то лю- ди, и я посмотрел на них и увидел того человека, который унес меня на плечах и летал со мной. И я подошел к нему и стал перед ним оправдываться и уговаривать его и сказал: "О друг мой, не так поступают друзья с друзьями!" И этот человек ответил мне: "Это ты погубил нас, прославляя Аллаха у меня на спине!" - "Не взыщи с меня, - сказал я, - это не было мне ведомо, но теперь я ни- когда не буду говорить". И этот человек согласился взять меня с собой, но поставил мне усло- вие, что я не буду поминать Аллаха и прославлять его у него на спине. И он понес меня и полетел со мной, как в первый раз, и доставил меня в мое жилище; и моя жена вышла мне навстречу и приветствовала меня и поздрави- ла со спасением и сказала: "Берегись впредь выходить с этими людьми и не води с ними дружбы: они братья шайтанов и не знают, как поминать Аллаха великого". - "А почему жил с ними твой отец?" - спросил я; и она сказа- ла: "Мой отец не принадлежал к ним и не поступал так, как они; и, по-мо- ему, раз мой отец умер, продай все, что у нас есть, и возьми на выручен- ные деньги товар и затем отправляйся в твою страну, к родным, и я поеду с тобой: мне нет нужды сидеть в этом городе после смерти матери и отца". И я стал продавать вещи этого шейха одну за другой, выжидая, пока кто-нибудь выедет из этого города, чтобы мне поехать с ним; и когда это было так, некоторые люди в городе захотели уехать, но не находили для себя корабля. И они купили бревен и сделали себе большой корабль, и я нанял его вместе с ними и отдал им плату полностью, а затем я посадил на корабль мою жену и сложил туда все, что у нас было, и мы оставили наши владения и поместья и уехали. И мы ехали по морю, от острова к острову, переезжая из моря в море, и ветер был хорош во все время путешествия, пока мы благополучно не прибы- ли в город Басру. Но я не остался там, а нанял другой корабль и перенес туда все, что со мной было, и отправился в город Багдад, и пошел в свой квартал, и пришел к себе домой, и встретил моих родных, друзей и люби- мых. Я сложил в кладовые все бывшие со мной товары; и мои родные высчи- тали, сколько времени я был в отлучке в седьмое путешествие, и оказа- лось, что прошло двадцать семь лет, так что они перестали надеяться на мое возвращение. А когда я вернулся и рассказал им обо всех моих делах и о том, что со мной случилось, все очень удивились этому и поздравили ме- ня со спасением, и я закаялся перед Аллахом великим путешествовать по суше и по морю после этого седьмого путешествия, которое положило конец путешествиям, и оно пресекло мою страсть. И я возблагодарил Аллаха (сла- ва ему и величие!) и прославил его и восхвалил за то, что он возвратил меня к родным в мою страну и на родину. Посмотри же, о Синдбад, о сухо- путный, что со мной случилось, и что мне выпало, и каковы были мои де- ла!" И сказал Синдбад сухопутный Синдбаду-мореходу: "Заклинаю тебя Алла- хом, не взыщи с меня за то, что я сделал по отношению к тебе!" И они жи- ли в дружбе и любви и великом веселье, радости и наслаждении, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, ко- торая разрушает дворцы и наделяет могилы, то есть - смерть... Да будет же слава живому, который не умирает!

Но прош-ло нем-но-го вре-ме-ни, и Син-д-ба-ду сно-ва за-хо-те-лось по-ехать в чу-жие стра-ны. Быс-т-ро соб-рал-ся Син-д-бад и по-ехал в Бас-ру. Опять выб-рал он се-бе хо-ро-ший ко-рабль, наб-рал ко-ман-ду мат-ро-сов и пус-тил-ся в путь.

Двадцать дней и двад-цать но-чей плыл его ко-рабль, под-го-ня-емый по-пут-ным вет-ром. А на двад-цать пер-вый день под-ня-лась бу-ря и по-шел силь-ный дождь, от ко-то-ро-го про-мок-ли вьюки с то-ва-ра-ми, сло-жен-ные на па-лу-бе. Ко-рабль на-ча-ло бро-сать из сто-ро-ны в сто-ро-ну, как пе-рыш-ко. Син-д-бад и его спут-ни-ки очень ис-пу-га-лись. Они по-дош-ли к ка-пи-та-ну и спро-си-ли его:

О ка-пи-тан, ска-жи нам, где мы на-хо-дим-ся и да-ле-ко ли зем-ля?

Капитан ко-раб-ля за-тя-нул по-яс по-ту-же, влез на мач-ту и пос-мот-рел во все сто-ро-ны. И вдруг он быс-т-ро спус-тил-ся с мач-ты, сор-вал с се-бя тюр-бан и на-чал гром-ко кри-чать и пла-кать.

О ка-пи-тан, в чем де-ло?- спро-сил его Син-д-бад.

Знай,- от-ве-тил ка-пи-тан,- что при-шел наш пос-лед-ний час. Ве-тер отог-нал наш ко-рабль и заб-ро-сил его в не-ве-до-мое мо-ре. Ко вся-ко-му ко-раб-лю, ко-то-рый дос-ти-га-ет это-го мо-ря, вы-хо-дит из во-ды ры-ба и гло-та-ет его со всем, что на нем есть.

Не ус-пел он еще до-го-во-рить эти сло-ва, как ко-рабль Син-д-ба-да на-чал под-ни-мать-ся на вол-нах и опус-кать-ся, и пут-ни-ки ус-лы-ша-ли страш-ный рев. И вдруг к ко-раб-лю под-п-лы-ла ры-ба, по-доб-ная вы-со-кой го-ре, а за ней дру-гая, еще боль-ше пер-вой, и третья - та-кая ог-ром-ная, что две дру-гие ка-за-лись пе-ред ней кро-шеч-ны-ми, и Син-д-бад пе-рес-тал по-ни-мать, что про-ис-хо-дит, и при-го-то-вил-ся уме-реть.

И третья ры-ба ра-зи-ну-ла пасть, что-бы прог-ло-тить ко-рабль и всех, кто был на нем, но вдруг под-нял-ся силь-ный ве-тер, ко-рабль под-ня-ло вол-ной, и он по-нес-ся впе-ред. Дол-го мчал-ся ко-рабль, под-го-ня-емый вет-ром, и на-ко-нец на-ле-тел на ска-лис-тый бе-рег и раз-бил-ся. Все мат-ро-сы и куп-цы по-па-да-ли в во-ду и уто-ну-ли. Толь-ко Син-д-ба-ду уда-лось за-це-пить-ся за ска-лу, тор-чав-шую из во-ды у са-мо-го бе-ре-га, и выб-рать-ся на су-шу.

Он ос-мот-рел-ся и уви-дел, что на-хо-дит-ся на ос-т-ро-ве, где бы-ло мно-го де-ревь-ев, птиц и цве-тов. Дол-го бро-дил Син-д-бад по ос-т-ро-ву в по-ис-ках прес-ной во-ды и на-ко-нец уви-дел не-боль-шой ру-че-ек, ко-то-рый тек по по-лян-ке, за-рос-шей гус-той тра-вой. Син-д-бад на-пил-ся во-ды из ручья и по-ел ко-рень-ев. От-дох-нув нем-но-го, он по-шел по те-че-нию ручья, и ру-чей при-вел его к боль-шой ре-ке, быс-т-рой и бур-ли-вой. На бе-ре-гах ре-ки рос-ли вы-со-кие, раз-ве-сис-тые де-ревья - тек, алоэ и сан-дал.

Синдбад при-лег под де-ре-вом и креп-ко зас-нул. Прос-нув-шись, он нем-но-го под-к-ре-пил-ся пло-да-ми и ко-рень-ями, по-том по-до-шел к ре-ке и стал на бе-ре-гу, гля-дя на ее быс-т-рое те-че-ние.

«У этой ре-ки,- ска-зал он се-бе,- дол-ж-но быть на-ча-ло и ко-нец. Ес-ли я сде-лаю ма-лень-кий плот и поп-лы-ву на нем по ре-ке, во-да, мо-жет быть, при-не-сет ме-ня к ка-ко-му-ни-будь го-ро-ду».

Он наб-рал под де-ревь-ями тол-с-тых сучь-ев и ве-ток и свя-зал их, а свер-ху по-ло-жил нес-коль-ко до-сок - об-лом-ков ко-раб-лей, раз-бив-ших-ся у бе-ре-га. Та-ким об-ра-зом по-лу-чил-ся от-лич-ный плот. Син-д-бад стол-к-нул плот в ре-ку, стал на не-го и поп-лыл. Те-че-ние быс-т-ро нес-ло плот, и вско-ре Син-д-бад уви-дел пе-ред со-бой вы-со-кую го-ру, в ко-то-рой во-да про-би-ла уз-кий про-ход. Син-д-бад хо-тел ос-та-но-вить плот или по-вер-нуть его на-зад, но во-да бы-ла силь-нее его и втя-ну-ла плот под го-ру. Сна-ча-ла под го-рой бы-ло еще свет-ло, но чем даль-ше те-че-ние нес-ло плот, тем ста-но-ви-лось тем-нее. На-ко-нец нас-ту-пил глу-бо-кий мрак. Вдруг Син-д-бад боль-но уда-рил-ся го-ло-вой о ка-мень. Про-ход де-лал-ся все ни-же и тес-нее, и плот тер-ся бо-ка-ми о сте-ны го-ры. Ско-ро Син-д-ба-ду приш-лось стать на ко-ле-ни, по-том на чет-ве-рень-ки: плот еле-еле дви-гал-ся впе-ред.

«А вдруг он ос-та-но-вит-ся?- по-ду-мал Син-д-бад.- Что я тог-да бу-ду де-лать под этой тем-ной го-рой?»

Синдбад не чув-с-т-во-вал, что те-че-ние все-та-ки тол-ка-ло плот впе-ред.

Он лег на дос-ки ли-цом вниз и зак-рыл гла-за - ему ка-за-лось, что сте-ны го-ры вот-вот раз-да-вят его вмес-те с его пло-том.

Долго про-ле-жал он так, каж-дую ми-ну-ту ожи-дая смер-ти, и на-ко-нец зас-нул, ос-ла-бев от вол-не-ния и ус-та-лос-ти.

Когда он прос-нул-ся, бы-ло свет-ло, и плот сто-ял не-под-виж-но. Он был при-вя-зан к длин-ной пал-ке, вот-к-ну-той в дно ре-ки у са-мо-го бе-ре-га. А на бе-ре-гу сто-яла тол-па лю-дей. Они ука-зы-ва-ли на Син-д-ба-да паль-ца-ми и гром-ко раз-го-ва-ри-ва-ли меж-ду со-бой на ка-ком-то не-по-нят-ном язы-ке.

Увидев, что Син-д-бад прос-нул-ся, лю-ди на бе-ре-гу рас-сту-пи-лись, и из тол-пы вы-шел вы-со-кий ста-рик с длин-ной се-дой бо-ро-дой, оде-тый в до-ро-гой ха-лат. Он при-вет-ли-во ска-зал что-то Син-д-ба-ду, про-тя-ги-вая ему ру-ку, но Син-д-бад нес-коль-ко раз по-ка-чал го-ло-вой в знак то-го, что не по-ни-ма-ет, и ска-зал:

Что вы за лю-ди и как на-зы-ва-ет-ся ва-ша стра-на?

Тут все на бе-ре-гу зак-ри-ча-ли: «Араб, араб!», и дру-гой ста-рик, оде-тый еще на-ряд-нее пер-во-го, по-до-шел к са-мой во-де и ска-зал Син-д-ба-ду на чис-том араб-с-ком язы-ке:

Мир те-бе, чу-же-зе-мец! Кто ты бу-дешь, и от-ку-да ты при-шел? По ка-кой при-чи-не ты при-был к нам и как на-шел до-ро-гу?

Авы са-ми кто та-кие и что это за зем-ля?

О брат мой,- от-ве-тил ста-рик,- мы мир-ные зем-ле-дель-цы. Мы приш-ли за во-дой, что-бы по-лить на-ши по-се-вы, и уви-де-ли, что ты спишь на пло-ту, и тог-да мы пой-ма-ли твой плот и при-вя-за-ли его у на-ше-го бе-ре-га. Ска-жи мне, от-ку-да ты и за-чем ты к нам прип-лыл?

О гос-по-дин,- от-ве-тил Син-д-бад,- про-шу те-бя, дай мне по-есть и на-пои ме-ня, а по-том спра-ши-вай о чем хо-чешь.

Пойдем со мной в мой дом,- ска-зал ста-рик.

Он от-вел Син-д-ба-да к се-бе до-мой, на-кор-мил его, и Син-д-бад про-жил у не-го нес-коль-ко дней. И вот как-то ут-ром ста-рик ска-зал ему:

О брат мой, не хо-чешь ли ты пой-ти со мной на бе-рег ре-ки и про-дать свой то-вар?

«А ка-кой у ме-ня то-вар?»- по-ду-мал Син-д-бад, но все-та-ки ре-шил пой-ти со ста-ри-ком на ре-ку.

Мы сне-сем твой то-вар на ры-нок,- про-дол-жал ста-рик,- и ес-ли те-бе да-дут за не-го хо-ро-шую це-ну, ты его про-дашь, а ес-ли нет - ос-та-вишь се-бе.

Ладно, - ска-зал Син-д-бад и по-шел за ста-ри-ком. При-дя на бе-рег ре-ки, он взгля-нул на то мес-то, где был при-вя-зан его плот, и уви-дел, что пло-та нет.

Где мой плот, на ко-то-ром я прип-лыл к вам? - спро-сил он ста-ри-ка.

Вот,- от-ве-тил ста-рик и ука-зал паль-цем на ку-чу па-лок, сва-лен-ных на бе-ре-гу.- Это и есть твой то-вар, и до-ро-же его нет ни-че-го в на-ших стра-нах. Знай, что твой плот был свя-зан из кус-ков дра-го-цен-но-го де-ре-ва.

А как же я вер-нусь от-сю-да на ро-ди-ну в Баг-дад, ес-ли у ме-ня не бу-дет пло-та?- ска-зал Син-д-бад.- Нет, я не про-дам его.

О друг мой,- ска-зал ста-рик,- за-будь о Баг-да-де и о сво-ей ро-ди-не. Мы не мо-жем от-пус-тить те-бя. Ес-ли ты вер-нешь-ся в свою стра-ну, ты рас-ска-жешь лю-дям про на-шу зем-лю, и они при-дут и по-ко-рят нас. Не ду-май же о том, что-бы уехать. Жи-ви у нас и будь на-шим гос-тем, по-ка не ум-решь, а твой плот мы с то-бой про-да-дим на рын-ке, и за не-го да-дут столь-ко пи-щи, что те-бе хва-тит на всю жизнь.

И бед-ный Син-д-бад ока-зал-ся на ос-т-ро-ве плен-ни-ком. Он про-дал на рын-ке сучья, из ко-то-рых был свя-зан его плот, и по-лу-чил за них мно-го дра-го-цен-ных то-ва-ров. Но это не ра-до-ва-ло Син-д-ба-да. Он толь-ко и ду-мал о том, как бы вер-нуть-ся на ро-ди-ну.

Много дней про-жил он в го-ро-де на ос-т-ро-ве у ста-ри-ка; не-ма-ло дру-зей за-ве-лось у не-го сре-ди жи-те-лей ос-т-ро-ва. И вот од-наж-ды Син-д-бад вы-шел из до-му по-гу-лять и уви-дел, что ули-цы го-ро-да опус-те-ли. Он не встре-тил ни од-но-го муж-чи-ны - толь-ко де-ти и жен-щи-ны по-па-да-лись ему на до-ро-ге.

Синдбад ос-та-но-вил од-но-го маль-чи-ка и спро-сил его:

Куда про-па-ли все муж-чи-ны, ко-то-рые жи-вут в го-ро-де? Или у вас вой-на?

Нет,- от-ве-тил маль-чик,- у нас не вой-на. Раз-ве ты не зна-ешь то-го, что у всех боль-ших муж-чин на на-шем ос-т-ро-ве каж-дый год вы-рас-та-ют крылья, и они уле-та-ют с ос-т-ро-ва? А че-рез шесть дней они воз-в-ра-ща-ют-ся, и крылья у них от-па-да-ют.

И прав-да, че-рез шесть дней все муж-чи-ны опять вер-ну-лись, и жизнь в го-ро-де пош-ла по-преж-не-му.

Синдбаду то-же очень за-хо-те-лось по-ле-тать по воз-ду-ху. Ког-да прош-ло еще один-над-цать ме-ся-цев, Син-д-бад ре-шил поп-ро-сить ко-го-ни-будь из сво-их при-яте-лей взять его с со-бой. Но сколь-ко он ни про-сил, ник-то не сог-ла-шал-ся. Толь-ко его луч-ший друг, мед-ник с глав-но-го го-род-с-ко-го рын-ка, на-ко-нец ре-шил ис-пол-нить прось-бу Син-д-ба-да и ска-зал ему:

В кон-це это-го ме-ся-ца при-хо-ди к го-ре око-ло го-род-с-ких во-рот. Я бу-ду ждать те-бя у этой го-ры и возь-му те-бя с со-бой.

В наз-на-чен-ный день Син-д-бад ра-но по-ут-ру при-шел на го-ру. Мед-ник уже ждал его там. Вмес-то рук у не-го бы-ли ши-ро-кие крылья из блес-тя-щих бе-лых перь-ев.

Он ве-лел Син-д-ба-ду сесть к не-му на спи-ну и ска-зал:

Сейчас я по-ле-чу с то-бой над зем-ля-ми, го-ра-ми и мо-ря-ми. Но пом-ни ус-ло-вие, ко-то-рое я те-бе ска-жу: по-ка мы бу-дем ле-теть - мол-чи и не про-из-но-си ни од-но-го сло-ва. Ес-ли ты рас-к-ро-ешь рот, мы оба по-гиб-нем.

Хорошо,- ска-зал Син-д-бад.- Я бу-ду мол-чать. Он взоб-рал-ся мед-ни-ку на пле-чи, и тот рас-пах-нул крылья и взле-тел вы-со-ко в воз-дух. Дол-го ле-тел он, под-ни-ма-ясь все вы-ше и вы-ше, и зем-ля вни-зу ка-за-лась Син-д-ба-ду не боль-ше чаш-ки, бро-шен-ной в мо-ре. И Син-д-бад не мог удер-жать-ся и вос-к-лик-нул:

Вот чу-до!

Не ус-пел он про-из-нес-ти эти сло-ва, как крылья че-ло-ве-ка-пти-цы бес-силь-но по-вис-ли и он на-чал мед-лен-но па-дать вниз.

На счас-тье Син-д-ба-да, они в это вре-мя как раз про-ле-та-ли над ка-кой-то боль-шой ре-кой. По-это-му Син-д-бад не раз-бил-ся, а толь-ко ушиб-ся о во-ду. За-то мед-ни-ку, его при-яте-лю, приш-лось пло-хо. Перья на его крыль-ях на-мок-ли, и он кам-нем по-шел ко дну.

Синдбаду уда-лось доп-лыть до бе-ре-га и вый-ти на су-шу. Он снял с се-бя мок-рую одеж-ду, вы-жал ее и ос-мот-рел-ся, не зная, в ка-ком мес-те зем-ли он на-хо-дит-ся. И вдруг из-за кам-ня, ле-жав-ше-го на до-ро-ге, вы-пол-з-ла змея, дер-жав-шая в пас-ти че-ло-ве-ка с длин-ной се-дой бо-ро-дой. Этот че-ло-век ма-хал ру-ка-ми и гром-ко кри-чал:

Спасите! То-му, кто спа-сет ме-ня, я от-дам по-ло-ви-ну мо-его бо-гат-с-т-ва!

Недолго ду-мая Син-д-бад под-нял с зем-ли тя-же-лый ка-мень и бро-сил его в змею. Ка-мень пе-ре-шиб змею по-по-лам, и она вы-пус-ти-ла из пас-ти свою жер-т-ву. Че-ло-век под-бе-жал к Син-д-ба-ду и вос-к-лик-нул, пла-ча от ра-дос-ти:

Кто ты, о доб-рый чу-же-зе-мец? Ска-жи мне, как твое имя, что-бы мои де-ти зна-ли, кто спас их от-ца.

Мое имя - Син-д-бад-Мо-ре-ход,- от-ве-тил Син-д-бад.- А ты? Как те-бя зо-вут и в ка-кой зем-ле мы на-хо-дим-ся?

Меня зо-вут Ха-сан-юве-лир,- от-ве-тил че-ло-век.- Мы на-хо-дим-ся в зем-ле Еги-пет-с-кой, не-да-ле-ко от слав-но-го го-ро-да Ка-ира, а эта ре-ка - Нил. Пой-дем ко мне в дом, я хо-чу наг-ра-дить те-бя за твое доб-рое де-ло. Я по-да-рю те-бе по-ло-ви-ну мо-их то-ва-ров и де-нег, а это не-ма-ло, так как я уже пять-де-сят лет тор-гую на глав-ном рын-ке и дав-но сос-тою стар-ши-ной ка-ир-с-ких куп-цов.

Хасан- ювелир сдер-жал сло-во и от-дал Син-д-ба-ду по-ло-ви-ну сво-их де-нег и то-ва-ров. Дру-гие юве-ли-ры то-же хо-те-ли наг-ра-дить Син-д-ба-да за то, что он спас их стар-ши-ну, и у Син-д-ба-да ока-за-лось столь-ко де-нег и дра-го-цен-нос-тей, сколь-ко у не-го ни-ког-да еще не бы-ва-ло. Он ку-пил са-мых луч-ших еги-пет-с-ких то-ва-ров, наг-ру-зил все свои бо-гат-с-т-ва на вер-б-лю-дов и вы-шел из Ка-ира в Баг-дад.

После дол-го-го пу-ти он вер-нул-ся в свой род-ной го-род, где его уже не на-де-ялись уви-деть жи-вым.

Жена и при-яте-ли Син-д-ба-да под-с-чи-та-ли, сколь-ко лет он пу-те-шес-т-во-вал, и ока-за-лось - двад-цать семь лет.

Довольно те-бе ез-дить по чу-жим стра-нам,- ска-за-ла Син-д-ба-ду его же-на.- Ос-та-вай-ся с на-ми и не уез-жай боль-ше.

Все так уго-ва-ри-ва-ли Син-д-ба-да, что он, на-ко-нец, сог-ла-сил-ся и дал клят-ву боль-ше не пу-те-шес-т-во-вать. Дол-го еще хо-ди-ли к не-му баг-дад-с-кие куп-цы слу-шать рас-ска-зы о его уди-ви-тель-ных прик-лю-че-ни-ях, и он жил счас-т-ли-во, по-ка не приш-ла к не-му смерть.

Вот все, что дош-ло до нас о пу-те-шес-т-ви-ях Син-д-ба-да-Мо-ре-хо-да.

Иллюстрация позаимствована:

http://allingvo.ru/images/sindbad-4.jpg

Синдбад-Мореход – Арабская сказка

Первое путешествие

Давно-давно жил в городе Багдаде купец, которого звали Синдбад. У него было много товаров и денег, и его корабли плавали по всем морям. Капитаны кораблей, возвращаясь из путешествий, рассказывали Синдбаду удивительные истории о своих приключениях и о далеких странах, где они побывали.
Синдбад слушал их рассказы, и ему все больше и больше хотелось своими глазами увидеть чудеса и диковины чужих стран.
И вот он решил поехать в далекое путешествие.
Он накупил много товаров, выбрал самый быстрый и крепкий корабль и пустился в путь. С ним поехали и другие купцы со своими товарами.
Долго плыл их корабль из моря в море и от суши к суше, и, приставая к земле, они продавали и выменивали свои товары.
И вот однажды, когда они уже много дней и ночей не видели земли, матрос на мачте закричал:
- Берег! Берег!
Капитан направил корабль к берегу и бросил якорь у большого зеленого острова. Там росли чудесные, невиданные цветы, а на ветвях тенистых деревьев пели пестрые птицы.
Путешественники сошли на землю, чтобы отдохнуть от качки. Одни из них развели костер и стали варить пищу, другие стирали белье в деревянных корытах, а некоторые гуляли по острову. Синдбад тоже пошел погулять и незаметно для себя удалился от берега. Вдруг земля зашевелилась у него под ногами, и он услышал громкий крик капитана:
- Спасайтесь! Бегите на корабль! Это не остров, а огромная рыба!
И в самом деле, это была рыба. Ее занесло песком, на ней выросли деревья, и она стала похожа на остров. Но когда путешественники развели огонь, рыбе стало жарко и она зашевелилась.
- Скорей! Скорей! - кричал капитан.- Сейчас она нырнет на дно!
Купцы побросали свои котлы и корыта и в ужасе бросились к кораблю. Но только те, что были у самого берега, успели добежать. Рыба-остров опустилась в глубь моря, и все, кто опоздал, пошли ко дну. Ревущие волны сомкнулись над ними.
Синдбад также не успел добежать до корабля. Волны обрушились на него, но он хорошо плавал и вынырнул на поверхность моря. Мимо него плыло большое корыто, в котором купцы только что стирали белье. Синдбад сел верхом на корыто и попробовал грести ногами. Но волны швыряли корыто направо и налево, и Синдбад не мог им управлять.
Капитан корабля приказал поднять паруса и поплыл прочь от этого места, даже не взглянув на утопавшего.
Синдбад долго смотрел вслед кораблю, а когда корабль скрылся вдали, он заплакал от горя и отчаяния. Теперь ему неоткуда было ждать спасения.
Волны били корыто и бросали его из стороны в сторону весь день и всю ночь. А утром Синдбад вдруг увидел, что его прибило к высокому берегу. Синдбад схватился за ветки дерева, которые свешивались над водой, и, собрав последние силы, вскарабкался на берег. Как только Синдбад почувствовал себя на твердой земле, он упал на траву и лежал как мертвый весь день и всю ночь.
Утром он решил поискать какую-нибудь пищу. Он дошел до большой зеленой лужайки, покрытой пестрыми цветами, и вдруг увидел перед собой коня, прекраснее которого нет на свете. Ноги коня были спутаны, и он щипал траву на лужайке.
Синдбад остановился, любуясь этим конем, и спустя немного времени увидел вдали человека, который бежал, размахивая руками, и что-то кричал. Он подбежал к Синдбаду и спросил его:
- Кто ты такой? Откуда ты и как ты попал в нашу страну?
- О господин,- ответил Синдбад,- я чужеземец. Я плыл на корабле по морю, и мой корабль утонул, а мне удалось схватиться за корыто, в котором стирают белье. Волны до тех пор носили меня по морю, пока не принесли к вашим берегам. Скажи мне, чей это конь, такой красивый, и почему он пасется здесь один?
- Знай,- отвечал человек,- что я конюх царя аль-Михр-джана. Нас много, и каждый из нас ходит только за одним конем. Вечером мы приводим их пастись на этот луг, а утром уводим обратно в конюшню. Наш царь очень любит чужеземцев. Пойдем к нему - он встретит тебя приветливо и окажет тебе милость.
- Благодарю тебя, господин, за твою доброту,- сказал Синдбад.
Конюх надел на коня серебряную уздечку, снял путы и повел его в город. Синдбад шел следом за конюхом.
Скоро они пришли во дворец, и Синдбада ввели в зал, где сидел на высоком троне царь аль-Михрджан. Царь ласково обошелся с Синдбадом и стал его расспрашивать, и Синдбад рассказал ему обо всем, что с ним случилось. Аль-Михрджан оказал ему милость и назначил его начальником гавани.
С утра до вечера стоял Синдбад на пристани и записывал корабли, которые приходили в гавань. Он долго прожил в стране царя аль-Михрджана, и всякий раз, когда к пристани подходил корабль, Синдбад спрашивал купцов и матросов, в какой стороне город Багдад. Но никто из них ничего не слышал о Багдаде, и Синдбад почти перестал надеяться, что увидит родной город.
А царь аль-Михрджан очень полюбил Синдбада и сделал его своим приближенным. Он часто разговаривал с ним о его стране и, когда объезжал свои владения, всегда брал Синдбада с собой.
Много чудес и диковинок пришлось увидеть Синдбаду в земле царя аль-Михрджана, но он не забыл своей родины и только о том и думал, как бы вернуться в Багдад.
Однажды Синдбад стоял, как всегда, на берегу моря, грустный и печальный. В это время подошел к пристани большой корабль, на котором было много купцов и матросов. Все жители города выбежали на берег встречать корабль. Матросы стали выгружать товары, а Синдбад стоял и записывал. Под вечер Синдбад спросил капитана:
- Много ли еще осталось товаров на твоем корабле?
- В трюме лежит еще несколько тюков,- ответил капитан,- но их владелец утонул. Мы хотим продать эти товары, а деньги за них отвезти его родным в Багдад.
- Ка к зовут владельца этих товаров? - спросил Синдбад.
- Его зовут Синдбад,- отвечал капитан. Услышав это, Синдбад громко вскрикнул и сказал:
- Я Синдбад! Я сошел с твоего корабля, когда он пристал к острову-рыбе, а ты уехал и покинул меня, когда я тонул в море. Эти товары - мои товары.
- Ты хочешь меня обмануть! - вскричал капитан.- Я сказал тебе, что у меня на корабле есть товары, владелец которых утонул, и ты желаешь взять их себе! Мы видели, как Синдбад утонул, и с ним утонуло много купцов. Как же ты говоришь, что товары твои? Нет у тебя ни чести, ни совести!
- Выслушай меня, и ты узнаешь, что я говорю правду,- сказал Синдбад.- Разве ты не помнишь, как я нанимал твой корабль в Басре, а свел меня с тобой писец по имени Сулейман Вислоухий?
И он рассказал капитану обо всем, что случилось на его корабле с того дня, как все они отплыли из Басры. И тогда капитан и купцы узнали Синдбада и обрадовались, что он спасся. Они отдали Синдбаду его товары, и Синдбад продал их с большой прибылью. Он простился с царем аль-Михрджаном, погрузил на корабль другие товары, которых нет в Багдаде, и поплыл на своем корабле в Басру.
Много дней и ночей плыл его корабль и наконец бросил якорь в гавани Басры, а оттуда Синдбад отправился в Город Мира, как называли в то время арабы Багдад.
В Багдаде Синдбад роздал часть своих товаров друзьям и приятелям, а остальные продал.
Он перенес в пути столько бед и несчастий, что решил никогда больше не выезжать из Багдада.
Так окончилось первое путешествие Синдбада-Морехода.

Второе путешествие

Но скоро Синдбаду наскучило сидеть на одном месте, и захотелось ему опять поплавать по морям. Снова накупил он товаров, отправился в Басру и выбрал большой, крепкий корабль. Два дня складывали матросы в трюм товары, а на третий день капитан приказал поднять якорь, и корабль тронулся в путь, подгоняемый попутным ветром.
Много островов, городов и стран повидал Синдбад в это путешествие, и наконец его корабль пристал к неведомому прекрасному острову, где текли прозрачные ручьи и росли густые деревья, увешанные тяжелыми плодами.
Синдбад и его спутники, купцы из Багдада, вышли на берег погулять и разбрелись по острову. Синдбад выбрал тенистое место и присел отдохнуть под густой яблоней. Скоро ему захотелось есть. Он вынул из дорожного мешка жареного цыпленка и несколько лепешек, которые захватил с корабля, и закусил, а потом лег на траву и сейчас же заснул.
Когда он проснулся, солнце стояло уже низко. Синдбад вскочил на ноги и побежал к морю, но корабля уже не было. Он уплыл, и все, кто был на нем - и капитан, и купцы, и матросы,- забыли о Синдбаде.
Бедный Синдбад остался один на острове. Он горько заплакал и сказал сам себе:
- Если в первое путешествие я спасся и встретил людей, которые привезли меня обратно в Багдад, то теперь никто меня не найдет на этом безлюдном острове.
До самой ночи стоял Синдбад на берегу, смотрел, не плывет ли вдали корабль, а когда стемнело, он лег на землю и крепко заснул.
Утром, с восходом солнца, Синдбад проснулся и пошел в глубь острова, чтобы поискать пищи и свежей воды. Время от времени он взбирался на деревья и осматривался вокруг, но не видел ничего, кроме леса, земли и. воды.
Ему становилось тоскливо и страшно. Неужели придется всю жизнь прожить на этом пустынном острове? Но потом, стараясь подбодрить себя, он говорил:
- Что толку сидеть и горевать! Никто меня не спасет, если я не спасу себя сам. Пойду дальше и, может быть, дойду до места, где живут люди.
Прошло несколько дней. И вот однажды Синдбад влез на дерево и увидел вдали большой белый купол, который ослепительно сверкал на солнце. Синдбад очень обрадовался и подумал: «Это, наверно, крыша дворца, в котором живет царь этого острова. Я пойду к нему, и он поможет мне добраться до Багдада».
Синдбад быстро спустился с дерева и пошел вперед, не сводя глаз с белого купола. Подойдя на близкое расстояние, он увидел, что это не дворец, а белый шар - такой огромный, что верхушки его не было видно. Синдбад обошел его кругом, но не увидел ни окон, ни дверей. Он попробовал влезть на верхушку шара, но стенки были такие скользкие и гладкие, что Синдбаду не за что было ухватиться.
«Вот чудо! - подумал Синдбад.--Что это за шар?»
Вдруг все вокруг потемнело. Синдбад взглянул вверх и увидел, что над ним летит огромная птица и крылья ее, словно тучи, заслоняют солнце. Синдбад сначала испугался, но потом вспомнил, что капитан его корабля рассказывал, будто на дальних островах живет птица Рухх, которая кормит своих птенцов слонами. Синдбад сразу понял, что белый шар - это яйцо птицы Рухх. Он притаился и стал ждать, что будет дальше. Птица Рухх, покружившись в воздухе, опустилась на яйцо, покрыла его своими крыльями и заснула. Синдбада она и не заметила.
А Синдбад лежал неподвижно возле яйца и думал: «Я нашел способ выбраться отсюда. Лишь бы только птица не проснулась».
Он подождал немного и, увидев, что птица крепко спит, быстро снял с головы тюрбан, размотал его и привязал к ноге птицы Рухх. Она и не шевельнулась - ведь в сравнении с нею Синдбад был не больше муравья. Привязавшись, Синдбад улегся на ноге птицы и сказал себе:
«Завтра она улетит со мною и, может быть, перенесет меня в страну, где есть люди и города. Но если даже я упаду и разобьюсь, все-таки лучше умереть сразу, чем ждать смерти на этом необитаемом острове».
Рано утром перед самым рассветом птица Рухх проснулась, с шумом расправила крылья, громко и протяжно вскрикнула и взвилась в воздух. Синдбад от страха зажмурил глаза и крепко ухватился за ногу птицы. Она поднялась до самых облаков и долго летела над водами и землями, а Синдбад висел, привязанный к ее ноге, и боялся посмотреть вниз. Наконец птица Рухх стала опускаться и, сев на землю, сложила крылья. Тогда Синдбад быстро и осторожно развязал тюрбан, дрожа от страха, что Рухх заметит его и убьет.
Но птица так и не увидела Синдбада. Она вдруг схватила когтями с земли что-то длинное и толстое и улетела. Синдбад посмотрел ей вслед и увидел, что Рухх уносит в когтях огромную змею, длиннее и толще самой большой пальмы.
Синдбад отдохнул немного и осмотрелся -*- и оказалось, что птица Рухх принесла его в глубокую и широкую долину. Вокруг стеной стояли огромные горы, такие высокие, что вершины их упирались в облака, и не было выхода из этой долины.
- Я избавился от одной беды и попал в другую, еще худшую,- сказал Синдбад, тяжело вздыхая.- На острове были хоть плоды и пресная вода, а здесь нет ни воды, ни деревьев.
Не зная, что ему делать, он печально бродил по долине, опустив голову. Тем временем над горами взошло солнце и осветило долину. И вдруг вся она ярко засверкала. Каждый камень на земле блестел и переливался синими, красными, желтыми огнями. Синдбад поднял один камень и увидел, что это драгоценный алмаз, самый твердый камень на свете, которым сверлят металлы и режут стекло. Долина была полна алмазов, и земля в ней была алмазная.
И вдруг отовсюду послышалось шипение. Огромные змеи выползали из-под камней, чтобы погреться на солнце. Каждая из этих змей была больше самого высокого дерева, и если бы в долину пришел слон, змеи, наверно, проглотили бы его целиком.
Синдбад задрожал от ужаса и хотел бежать, но бежать было некуда и негде было укрыться. Синдбад заметался во все стороны и вдруг заметил маленькую пещеру. Он забрался в нее ползком и очутился прямо перед огромной змеей, которая свернулась клубком и грозно шипела. Синдбад еще больше испугался. Он выполз из пещеры и прижался спиной к скале, стараясь не шевелиться. Он видел, что нет ему спасения.
И вдруг прямо перед ним упал большой кусок мяса. Синдбад поднял голову, но над ним ничего не было, кроме неба и скал. Скоро сверху упал другой кусок мяса, за ним третий. Тогда Синдбад понял, где он находится и что это за долина.
Давно-давно в Багдаде он слышал от одного путешественника рассказ о долине алмазов. «Эта долина,- говорил путешественник,- находится в далекой стране между гор, и никто не может попасть в нее, потому что туда нет дороги. Но купцы, которые торгуют алмазами, придумали хитрость, чтобы добывать камни. Они убивают овцу, режут ее на куски и бросают мясо в долину.
Алмазы прилипают к мясу, а в полдень в долину спускаются хищные птицы - орлы и ястребы,- хватают мясо и взлетают с ним на гору. Тогда купцы стуком и криками отгоняют птиц от мяса и отдирают прилипшие алмазы; мясо же они оставляют птицам и зверям».
Синдбад вспомнил этот рассказ и обрадовался. Он придумал, как ему спастись. Быстро собрал он столько крупных алмазов, сколько мог унести с собой, а потом распустил свой тюрбан, лег на землю, положил на себя большой кусок мяса и крепко привязал его к себе. Не прошло и минуты, как в долину спустился горный орел, схватил мясо когтями и поднялся на воздух. Долетев до высокой горы, он принялся клевать мясо, но вдруг сзади него раздались громкие крики и стук. Встревоженный орел бросил свою добычу и улетел, а Синдбад развязал тюрбан и встал. Стук и грохот слышались все ближе, и скоро из-за деревьев выбежал старый, толстый бородатый человек в одежде купца. Он колотил палкой по деревянному щиту и кричал во весь голос, чтобы отогнать орла. Не взглянув даже на Синдбада, купец бросился к мясу и осмотрел его со всех сторон, но не нашел ни одного алмаза. Тогда он сел на землю, схватился руками за голову и воскликнул:
- Что это за несчастье! Я уже целого быка сбросил в долину, но орлы унесли все куски мяса к себе в гнезда. Они оставили только один кусок и, как нарочно, такой, к которому не прилипло ни одного камешка. О горе! О неудача!
Тут он увидел Синдбада, который стоял с ним рядом, весь в крови и пыли, босой и в разорванной одежде. Купец сразу перестал кричать и замер от испуга. Потом он поднял свою палку, закрылся щитом и спросил:
- Кто ты такой и как ты сюда попал?
-* Не бойся меня, почтенный купец. Я не сделаю тебе зла,- ответил Синдбад.- Я тоже был купцом, как и ты, но испытал много бед и страшных приключений. Помоги мне выбраться отсюда и попасть на родину, и я дам тебе столько алмазов, сколько у тебя никогда не было.
- А у тебя правда есть алмазы?-спросил купец.- Покажи.
Синдбад показал ему свои камни и подарил самые лучшие из Них. Купец обрадовался и долго благодарил Синдбада, а потом он позвал других купцов, которые также добывали алмазы, и Синдбад рассказал им обо всех своих несчастьях.
Купцы поздравили его со спасением, дали ему хорошую одежду и взяли его с собой.
Они долго шли через степи, пустыни, равнины и горы, и немало чудес и диковинок пришлось увидеть Синдбаду, пока он добрался до своей родины.
На одном острове он увидел зверя, которого называют каркаданн. Каркаданн похож на большую корову, и у него один толстый рог посередине головы. Он такой сильный, что может носить на своем роге большого слона. От солнца жир слона начинает таять и заливает каркаданну глаза. Каркаданн слепнет и ложится на землю. Тогда к нему прилетает птица Рухх и уносит его в когтях вместе со слоном в свое гнездо.
После долгого путешествия Синдбад наконец добрался до Багдада. Родные с радостью встретили его и устроили праздник по случаю его возвращения. Они думали, что Синдбад погиб, и не надеялись больше его увидеть. Синдбад продал свои алмазы и опять стал торговать, как прежде.
Так окончилось второе путешествие Синдбада-Морехода.

Третье путешествие

Несколько лет прожил Синдбад в родном городе, никуда не выезжая. Его друзья и знакомые, багдадские купцы, каждый вечер сходились к нему и слушали рассказы о его странствиях, и всякий раз, как Синдбад вспоминал про птицу Рухх, алмазную долину огромных змей, ему становилось так страшно, как будто он все еще бродил в долине алмазов.
Однажды вечером к Синдбаду, по обыкновению, пришли его приятели-купцы. Когда они кончили ужин и приготовились слушать рассказы хозяина, в комнату вошел слуга и сказал, что у ворот стоит человек и продает диковинные плоды.
- Прикажи, ему войти сюда,- сказал Синдбад.
Слуга привел торговца плодами в комнату. Это был смуглый человек с длинной черной бородой, одетый по-иноземному. На голове он нес корзину, полную великолепных плодов. Он поставил корзину перед Синдбадом и снял с нее покрывало.
Синдбад заглянул в корзину - и ахнул от удивления. В ней лежали огромные круглые апельсины, кислые и сладкие лимоны, померанцы, яркие, словно огонь, персики, груши и гранаты, такие большие и сочные, каких не бывает в Багдаде.
- Кто ты, чужеземец, и откуда ты пришел? - спросил Синдбад торговца.
- О господин,- ответил тот,- я родился далеко отсюда, на острове Серендибе. Всю мою жизнь я плавал по морям и побывал во многих странах и везде я продавал такие плоды.
- Расскажи мне про остров Серендиб: какой он и кто на нем живет? - сказал Синдбад.
- Про мою родину не расскажешь словами. Ее нужно видеть, так как нет в мире острова прекраснее и лучше Серен-диба,- ответил торговец.- Когда путник вступает на берег, он слышит пение прекрасных птиц, перья которых горят на солнце, как драгоценные камни. Даже цветы на острове Серендибе светятся, словно яркое золото. И есть на нем цветы, которые плачут и смеются. Каждый день на восходе солнца они поднимают свои головки кверху и громко кричат: «Утро! Утро!» - и смеются, а вечером, когда солнце заходит, они опускают головки к земле и плачут. Лишь только наступает темнота, выходят на берег моря всевозможные звери - медведи, барсы, львы и морские кони,- и каждый держит во рту драгоценный камень, который сверкает, как огонь, и освещает все вокруг. А деревья на моей родине самые редкие и дорогие: алоэ, которое так прекрасно пахнет, если его зажечь; крепкий тек, что идет на корабельные мачты,- ни одно насекомое не прогрызет его, и не повредит ему ни вода, ни холод; высокие пальмы и блестящий эбен, или черное дерево. Море вокруг Серендиба ласковое и теплое. На дне его лежат чудесные жемчужины - белые, розовые и черные, и рыбаки ныряют в воду и достают их. А иногда они посылают за жемчугом маленьких обезьян...
Долго еще рассказывал торговец плодами про диковины острова Серендиба, и когда он кончил, Синдбад щедро наградил его и отпустил. Торговец ушел, низко кланяясь, а Синдбад лег спать, но еще долго ворочался с боку на бок и не мог заснуть, вспоминая рассказы об острове Серендибе. Ему слышался плеск моря и скрип корабельных мачт, он видел перед собой чудесных птиц и золотые цветы, сверкавшие яркими огнями. Наконец он заснул, и ему приснилась обезьяна с огромной розовой жемчужиной во рту.
Проснувшись, он сразу же вскочил с постели и сказал себе:
- Я непременно должен побывать на острове Серендибе! Сегодня же начну собираться в путь.
Он собрал все, какие у него были, деньги, накупил товаров, простился со своими родными и опять отправился в приморский город Басру. Он долго выбирал себе корабль получше и наконец нашел прекрасное, крепкое судно. Капитаном этого судна был мореход из Персии по имени Бузург - старый толстый человек с длинной бородой. Он много лет плавал по океану, и его корабль ни разу не потерпел крушения.
Синдбад велел погрузить свои товары на корабль Бузурга и тронулся в путь. С ним вместе поехали его приятели-купцы, которым также захотелось побывать на острове Серендибе.
Ветер был попутный, и корабль быстро двигался вперед. Первые дни все шло благополучно. Но однажды утром на море началась буря; поднялся сильный ветер, который то и дело менял направление. Корабль Синдбада носило по морю как щепку. Огромные волны одна за другой перекатывались через палубу. Синдбад и его приятели привязали себя к мачтам и стали прощаться друг с другом, не надеясь спастись. Только капитан Бузург был спокоен. Он сам встал у руля и громким голосом отдавал приказания. Видя, что он не боится, успокоились и его спутники. К полудню буря начала стихать. Волны стали меньше, небо прояснилось. Скоро наступило полное затишье.
И вдруг капитан Бузург принялся бить себя по лицу, стонать и плакать. Сорвал с головы тюрбан, бросил его на палубу, разорвал на себе халат и крикнул:
- Знайте, что наш корабль попал в сильное течение и мы не можем из него выйти! А это течение несет нас к стране, которая называется «Страна мохнатых». Там живут люди, похожие на обезьян, я никто еще не вернулся живым из этой страны. Готовьтесь же к смерти - нам нет спасения!
Не успел капитан договорить, как раздался страшный удар. Корабль сильно встряхнуло, и он остановился. Течение пригнало его к берегу, и он сел на мель. И сейчас же весь берег покрылся маленькими человечками. Их становилось все больше и больше, они скатывались с берега прямо в воду, подплывали к кораблю и быстро карабкались на мачты. Эти маленькие люди, покрытые густой шерстью, с желтыми глазами, кривыми ногами и цепкими руками, перегрызли корабельные канаты и сорвали паруса, а потом бросились на Синдбада и его спутников. Передний человечек подкрался к одному из купцов. Купец выхватил меч и разрубил его пополам. И сейчас же на него кинулись еще десять мохнатых, схватили его за руки и за ноги и сбросили в море, а за ним и другого и третьего купца.
- Неужели мы испугаемся этих обезьян?! - воскликнул Синдбад и вынул меч из ножен.
Но капитан Бузург схватил его за руку и закричал:
- Берегись, Синдбад! Разве ты не видишь, что если каждый из нас убьет десять или даже сто обезьян, остальные разорвут его в клочья или выкинут за борт? Бежим с корабля на остров, а корабль пусть достается обезьянам.
Синдбад послушался капитана и вложил меч в ножны.
Он выскочил на берег острова, и его спутники последовали за ним. Последним ушел с корабля капитан Бузург. Ему было очень жалко оставлять свое судно этим мохнатым обезьянам.
Синдбад и его приятели медленно пошли вперед, не зная, куда направиться. Они шли и тихо разговаривали между собой. И вдруг капитан Бузург воскликнул:
- Смотрите! Смотрите! Дворец!
Синдбад поднял голову и увидел высокий дом с черными железными воротами.
- В этом доме, может быть, живут люди. Пойдем и узнаем, кто его хозяин,- сказал он.
Путники пошли быстрее и вскоре дошли до ворот дома. Синдбад первым вбежал во двор и крикнул:
- Тут, наверно, недавно был пир! Смотрите - на палках вокруг жаровни висят котлы и сковороды и всюду разбросаны обглоданные кости. А угли в жаровне еще горячие. Посидим немного на этой скамье - может быть, хозяин дома выйдет во двор и позовет нас.
Синдбад и его спутники так устали, что едва держались на ногах. Они уселись, кто на скамью, а кто прямо на землю, и вскоре уснули, пригревшись на солнце. Синдбад проснулся первым. Его разбудил сильный шум и гул. Казалось, что где-то недалеко проходит большое стадо слонов. Земля дрожала от чьих-то тяжелых шагов. Было уже почти темно. Синдбад привстал со скамьи и замер от ужаса: прямо на него двигался человек огромного роста - настоящий великан, похожий на высокую пальму. Он был весь черный, глаза у него сверкали, как горящие головни, рот был похож на отверстие колодца, а зубы торчали, точно клыки кабана. Уши падали ему на плечи, а ногти на его руках были широкие и острые, как у льва. Великан шел медленно, слегка согнувшись, точно ему трудно было нести свою голову, и тяжело вздыхал. От каждого вздоха шелестели деревья и верхушки их пригибались к земле, как во время бури. В руках у великана был огромный факел - целый ствол смолистого дерева.
Спутники Синдбада тоже проснулись и лежали на земле полумертвые от страха. Великан подошел и нагнулся над ними. Он долго рассматривал каждого из них и, выбрав одного, поднял его, как перышко. Это был капитан Бузург - самый большой и толстый из спутников Синдбада.
Синдбад выхватил меч и бросился к великану. Весь его страх прошел, и он думал только об одном: как бы вырвать Бузурга из рук чудовища. Но великан ударом ноги отбросил Синдбада в сторону. Он разжег огонь на жаровне, зажарил "капитана Бузурга и съел его.
Кончив есть, великан растянулся на земле и громко захрапел. Синдбад и его товарищи сидели на скамье, прижавшись друг к другу и затаив дыхание.
Синдбад оправился первый и, убедившись, что великан крепко спит, вскочил и воскликнул:
- Лучше было бы, если бы мы утонули в море! Неужели мы позволим великану съесть нас, как овец?
- Уйдем отсюда и поищем такое место, где бы мы могли спрятаться от него,- сказал один из купцов.
- Куда нам уйти? Он ведь всюду нас найдет,- возразил Синдбад.- Лучше будет, если мы убьем его и потом уплывем по морю. Может быть, нас подберет какой-нибудь корабль.
- А на чем же мы уплывем, Синдбад? -спросили купцы.

Посмотрите на эти бревна, что сложены около жаровни. Они длинные и толстые, и, если их связать вместе, выйдет хороший плот,- сказал Синдбад.- Перенесем их на берег моря, пока спит этот жестокий людоед, а потом мы вернемся сюда и придумаем способ его убить.
- Это прекрасный план,- сказали купцы и начали перетаскивать бревна на морской берег и связывать их веревками из пальмового лыка.
К утру плот был готов, и Синдбад с товарищами вернулись во двор великана. Когда они пришли, людоеда на дворе не было. До самого вечера он не появлялся.
Когда стемнело, земля опять затряслась и послышался гул и топот. Великан был близко. Как и накануне, он медленно подошел к товарищам Синдбада и нагнулся над ними, освещая их факелом. Он выбрал самого толстого купца, проткнул его вертелом, зажарил и съел. А потом он растянулся на земле и заснул.
- Еще один наш спутник погиб! - воскликнул Синдбад.- Но это последний. Больше этот жестокий человек никого из нас не съест.
- Что же ты задумал, Синдбад? - спросили его купцы.
- Смотрите и делайте так, как я скажу! - воскликнул Синдбад.
Он схватил два вертела, на которых великан жарил мясо, раскалил их на огне и приставил к глазам людоеда. Потом он сделал знак купцам, и они все вместе навалились на вертела. Глаза людоеда ушли в глубь головы, и он ослеп.
Людоед со страшным криком вскочил и принялся шарить вокруг себя руками, стараясь поймать своих врагов. Но Синдбад и его товарищи врассыпную бросились от него и побежали к морю. Великан пошел за ними, продолжая громко кричать. Он догонял беглецов и перегонял их, но так и не поймал никого. Они пробегали у него между ногами, увертывались от его рук и наконец добежали до берега моря, сели на плот и отплыли, гребя, как веслом, тонким стволом молодой пальмы.
Когда людоед услышал удары весла о воду, он понял, что добыча ушла от него. Он закричал еще громче прежнего. На его крик прибежали еще два великана, такие же страшные, как он. Они отломили от скал по громадному камню и бросили вслед беглецам. Глыбы скал со страшным шумом упали в воду, только слегка задев плот. Но от них поднялись такие волны, что плот перевернулся. Спутники Синдбада почти совсем не умели плавать. Они сразу захлебнулись и пошли ко дну. Только сам Синдбад и еще двое купцов помоложе успели схватиться за плот и удержались на поверхности моря.
Синдбад с трудом вскарабкался снова на плот и помог своим товарищам выбраться из воды. Волны унесли их весло, и им пришлось плыть по течению, слегка направляя плот ногами. Становилось светлее. Скоро должно было взойти солнце. Товарищи Синдбада, мокрые и дрожащие, сидели на плоту и громко жаловались. Синдбад стоял на краю плота, высматривая, не видно ли вдали берега или паруса корабля. Вдруг он обернулся к своим спутникам и крикнул:
- Мужайтесь, друзья мои Ахмед и Хасан! Земля недалеко, и течение несет нас прямо к берегу. Видите, птицы кружатся там, вдали, над водою? Их гнезда, наверно, где-нибудь близко. Ведь птицы не улетают далеко от своих птенцов.
Ахмед и Хасан подбодрились и подняли головы. Хасан, у которого глаза были зоркие, как у ястреба, посмотрел вперед и сказал:
- Твоя правда, Синдбад. Вон там, вдалеке, я вижу остров. Скоро течение пригонит к нему наш плот, и мы отдохнем на твердой земле.
Измученные путники обрадовались и стали сильнее грести ногами, чтобы помочь течению. Если бы они только знали, что ждет их на этом острове!
Скоро плот прибило к берегу, и Синдбад с Ахмедом и Хасаном вышли на сушу. Они медленно пошли вперед, подбирая с земли ягоды и коренья, и увидели высокие, развесистые деревья на берегу ручья. Густая трава так и манила прилечь и отдохнуть.
Синдбад бросился под дерево и сейчас же заснул. Его разбудил какой-то странный звук, точно кто-то перетирал зерно между двумя огромными камнями. Синдбад открыл глаза и вскочил на ноги. Он увидел перед собой огромного змея с широкой пастью, как у кита. Змей спокойно лежал на брюхе и лениво, с громким хрустом двигал челюстями. Этот хруст и разбудил Синдбада. А из пасти змея торчали человеческие ноги в сандалиях. По сандалиям Синдбад узнал, что это ноги Ахмеда.
Постепенно Ахмед целиком исчез в брюхе змея, и змей медленно уполз в лес. Когда он скрылся, Синдбад осмотрелся кругом и увидел, что он остался один.
«А где же Хасан? -- подумал Синдбад.- Неужели его тоже съел змей?»
- Эй, Хасан, где ты? - крикнул он.
- Здесь! - раздался голос откуда-то сверху.
Синдбад поднял голову и увидел Хасана, который сидел скорчившись в густых ветвях дерева, ни живой ни мертвый от страха.
- Полезай и ты сюда! - крикнул он Синдбаду. Синдбад схватил с земли несколько кокосовых орехов и
вскарабкался на дерево. Ему пришлось сидеть на верхней ветке, это было очень неудобно. А Хасан прекрасно устроился на широком суку пониже.
Много часов просидели Синдбад и Хасан на дереве, каждую минуту ожидая появления змея. Стало смеркаться, наступила ночь, а чудовища все не было. Наконец Хасан не выдержал и заснул, опершись спиной о ствол дерева и свесив ноги. Вскоре задремал и Синдбад. Когда он проснулся, было светло и солнце стояло довольно высоко. Синдбад осторожно наклонился и посмотрел вниз. Хасана на ветке больше не было. На траве, под деревом, белела его чалма и валялись стоптанные туфли - все, что осталось от бедного Хасана.
«Его тоже сожрал этот ужасный змей,- подумал Синдбад.- Видно, и на дереве от него не спрячешься».
Теперь Синдбад был один на острове. Долго искал он какого-нибудь местечка, чтобы укрыться от змея, но на острове не было ни одной скалы или пещеры. Устав искать, Синдбад присел на земле у самого моря и стал думать, как бы ему спастись.
«Если я вырвался из рук людоеда, так неужели я дам себя съесть змею? - думал он.- Я человек, и у меня есть разум, который поможет мне перехитрить это чудовище».
Вдруг с моря плеснула огромная волна и выбросила на берег толстую корабельную доску. Синдбад увидел эту доску и сейчас же придумал, как ему спастись. Он схватил доску, подобрал на берегу еще несколько досок поменьше и унес их в лес. Выбрав доску подходящего размера, Синдбад привязал ее к своим ногам большим куском пальмового лыка. Такую же доску он привязал к голове, а две другие - к телу, справа и слева, так что оказался как будто в ящике. А потом он лег на землю и стал ждать.
Скоро послышался треск хвороста и громкое шипение. Змей почуял запах человека и разыскал свою добычу. Из-за деревьев показалась его длинная голова, на которой светились, как факелы, два больших глаза. Он подполз к Синдбаду и широко разинул пасть, высовывая длинный раздвоенный язык.
Он удивленно осмотрел ящик, из которого так вкусно пахло человеком, и попробовал захватить его и разгрызть зубами, но крепкое дерево не поддавалось.
Змей обошел Синдбада со всех сторон, пытаясь сорвать с него деревянный щит. Щит оказался слишком крепким, и змей только обломал себе зубы. В ярости он стал бить хвостом по доскам. Доски задрожали, но выдержали. Долго трудился змей, но так и не добрался до Синдбада. Наконец он выбился из сил и уполз обратно в лес, шипя и разбрасывая хвостом сухие листья.
Синдбад быстро отвязал доски и вскочил на ноги.
- Лежать между досками очень неудобно, но если змей застигнет меня беззащитным, он меня сожрет,- сказал себе Синдбад.- Надо бежать с острова. Пусть лучше я утону в море, чем погибну в пасти змея, как Ахмед и Хасан.
И Синдбад решил опять смастерить себе плот. Он вернулся к морю и начал собирать доски. Вдруг он увидел неподалеку парус корабля. Корабль все приближался, попутный ветер гнал его к берегам острова. Синдбад сорвал с себя рубашку и принялся бегать по берегу, размахивая ею. Он махал руками, кричал и всячески старался обратить на себя внимание. Наконец матросы заметили его, и капитан приказал остановить корабль. Синдбад бросился в воду и в несколько взмахов достиг корабля. По парусам и по одежде матросов он узнал, что корабль принадлежит его землякам. Действительно, это был арабский корабль. Капитан корабля много слышал рассказов про остров, где живет страшный змей, но никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь от него спасся.
Матросы ласково встретили Синдбада, накормили и одели его. Капитан приказал поднять паруса, и корабль помчался дальше.
Долго плыл он по морю и наконец доплыл до какой-то земли. Капитан остановил корабль у пристани, и все путники вышли на берег продавать и выменивать свои товары. Только у Синдбада ничего не было. Грустный и печальный, остался он на корабле. Скоро капитан подозвал его к себе и сказал:
- Я хочу сделать доброе дело и помочь тебе. С нами был один путешественник, которого мы потеряли, и я не знаю, умер он или жив. А товары его так и лежат в трюме. Возьми их и продай на рынке, и я дам тебе что-нибудь за труды. А то, что не удастся продать, мы отвезем в Багдад и отдадим его родственникам.
- Охотно сделаю это,- сказал Синдбад.
И капитан приказал матросам вынести товары из трюма. Когда выгрузили последний тюк, корабельный писец спросил капитана:
- Что это за товары и как зовут их хозяина? На чье имя их записать?
- Запиши на имя Синдбада-Морехода, который плыл с нами на корабле и пропал,- ответил капитан.
Услышав это, Синдбад едва не лишился чувств от удивления и радости.
- О господин,- спросил он капитана,- знаешь ли ты того человека, чьи товары ты приказал мне продать?
- Это был человек из города Багдада по имени Синдбад-Мореход,- отвечал капитан.
- Это я Синдбад-Мореход! - закричал Синдбад.- Я не пропал, а заснул на берегу, а ты не дождался меня и уплыл. Это было в мое прошлое путешествие, когда птица Рухх принесла меня в долину алмазов.
Матросы услышали слова Синдбада и толпой обступили его. Некоторые ему верили, другие называли его лжецом. И вдруг подошел к капитану один купец, который тоже плыл на этом корабле, и сказал:
- Помнишь, я тебе рассказывал, как я был на алмазной горе и бросил в долину кусок мяса, и к мясу прицепился какой-то человек, и орел принес его на гору вместе с мясом? Ты мне не поверил и сказал, что я лгу. Вот человек, который привязался тюрбаном к моему куску мяса. Он подарил мне такие алмазы, лучше которых не бывает, и сказал, что его зовут Синдбад-Мореход.
Тут капитан обнял Синдбада и сказал ему:
- Возьми свои товары. Теперь я верю, что ты Синдбад-Мореход. Продай их поскорей, пока на рынке не кончи

Приключения Синдбада-Морехода – это арабская сказка из сборника «Тысяча и одна ночь», адаптированная для детей. Погрузитесь в восточную культуру вместе со своим ребенком, читая эти увлекательные и полные опасности истории приключений богатого купца Синдбада! Путешествуя с героем сказки, вы окажетесь на острове, который на самом деле не остров, а кит, встретитесь с огромной птицей Рух и с людоедом – великаном, побываете в алмазной долине огромных змей. Маленькие мальчишки любят читать сказку Приключения Синдбада-Морехода, она будоражит их воображение.

Синдбад-Мореход существовал на самом деле!

Выдумщица Шахерезада сочинила целых семь сказок о великом мореплавателе по имени Синдбад. На самом деле находчивая восточная красавица часто переодевалась в мужскую одежду, чтобы побеседовать с местным одноногим моряком Фарухом, который рассказывал ей истории своего бесстрашного друга участника фантастических морских приключений. Так что большинство сказок «Тысячи и одной ночи» были основаны на реальных фактах.